Напомним, что изначально в знаменитом «черном списке», оглашенном генпрокурором на заседании Совбеза, фигурировала 161 фамилия, а до суда и до реальной конфискации незаконно полученного жилья дошло только 71 дело, что определенно вызывает недоумение. Либо правоохранительные органы работали на скорую руку и случайно внесли в разряд правонарушителей 110 законопослушных алматинцев, либо… эти люди «купили» свою правоту. А поскольку в списке оказались «священные коровы», полагаем, что судьям и органам прокуратуры пришлось «стряпать» исполнительную статистику из того, что осталось, – простых смертных, в чьих делах засветилась «липа».
Известна цена, за которую некоторые «черносписочники» остались при своих квартирах.
Напомним, что изначально в знаменитом «черном списке», оглашенном генпрокурором на заседании Совбеза, фигурировала 161 фамилия, а до суда и до реальной конфискации незаконно полученного жилья дошло только 71 дело, что определенно вызывает недоумение. Либо правоохранительные органы работали на скорую руку и случайно внесли в разряд правонарушителей 110 законопослушных алматинцев, либо… эти люди «купили» свою правоту. А поскольку в списке оказались «священные коровы», полагаем, что судьям и органам прокуратуры пришлось «стряпать» исполнительную статистику из того, что осталось, – простых смертных, в чьих делах засветилась «липа».
В одной из своих статей, посвященных проблемам «выселенцев», «Литер» уже писал об истории Бакыт Тасбулатовой, которой прокуратура вменила в качестве нарушения правил реализации госпрограммы наличие в собственности другого жилья. Муж Бакыт погиб на одной из столичных строек, после смерти главы семейства вдова угодила вместе с сыном в аварию. Чтобы оправиться от ДТП, Бакыт продала однокомнатную квартиру в Астане, в которой семья проживала до трагедии. Однако при вынесении решений суды всех инстанций, в том числе и Верховный, не удосужились даже выяснить судьбу квартиры.
Когда Тасбулатова вставала на очередь на получение коммунального жилья, к ней подошла ее давняя знакомая Толкын Е., которая убедила Бакыт в том, что в департамент жилья она самостоятельно не попадет, и пообещала помочь. Помогла. В досье Бакыт Тасбулатовой, которую не приглашали ни на одно из заседаний жилищной комиссии, появились две липовые справки: из школ № 155 и 104. Причем о наличии фиктивных документов ответчица узнала впервые на допросе в КНБ.
Посредница Толкын Е., кстати, тоже получила квартиру в рамках госпрограммы – в доме 299 микрорайона «Мамыр-4», где сейчас проживают квартиранты. Но, несмотря на то что в момент оформления доступного жилья женщина владела трехкомнатным жилищем в 4-м микрорайоне, ее фамилии в «черном списке» почему-то не было и нет.
Помимо госпожи Е., среди узнаваемых посредников при своих интересах остались еще несколько, имена и фамилии которых теперешние «выселенцы» не скрывают. Например, господин Б.Б. Токкожаев, проходивший по списку генпрокурора под номером 2, в момент получения квартиры по проспекту Райымбека, 243а, являлся членом партии «Нур Отан» и работал в ее алматинском филиале. За махинации с подделкой справки господина Токкожаева исключили из рядов партии, но на этом все и закончилось. В пресловутом «черном» февральском списке в графе «Результаты» (разбирательства. – Ред.) напротив фамилии Токкожаев пусто, то есть дело в тот момент не было даже передано в суд. Однако, по словам заместителя директора Бюро интеллектуальной собственности Нины Савицкой, которая изучает «дело выселенцев», бывшему партработнику повестку о выселении приносили, но забрали ее обратно с извинениями. Некто Квон М.К., открывшая «черный список», по словам «выселенцев», осталась при своем незаконно полученном имуществе за 20 тысяч долларов.
Новоиспеченные «бомжи» знают в лицо и некую Бахыт, вхожую в городской акимат, которая предлагала свои услуги многим претендентам на госжилье. Приватную помощь в подготовке документов «как нужно» посредники оценивали от 2 до 50 тысяч (!) долларов – в зависимости от сложности дела. Самое печальное, что барьер между бездомными алматинцами и департаментом жилья, именуемый «посредниками», никто перешагнуть не мог. Поэтому выбора у людей не было. В прошлом году, когда некоторым из «черносписочников» пришлось иметь дело со следствием КНБ, они просили разыскать тех самых посредников и взять с них показания о бурной деятельности и «медвежьих услугах», но никто в правоохранительных органах и ухом не повел.
Рая Омарова, на иждивении которой находятся несовершеннолетний больной туберкулезом сын, сестра-инвалид и мать 1926 года рождения, при подаче документов в департамент жилья представила посреднику Ерлану реальную справку о работе в АО «Фонд развития малого предпринимательства», но с какой-то стати квартиру получила как учитель биологии. Видимо, члены сердобольной жилищной комиссии посчитали, что кандидат сельхознаук, автор одного из сортов ячменя, имеющая на руках трех иждивенцев, де-юре как работник фонда не может получить квартиру по госпрограмме, а де-факто – достойна льготного жилья, и приобщили липовую справку посредника к делу. И этим все испортили. Как сейчас говорит Рая Омарова, в начале этого года вернувшаяся в сельхознауку: лучше бы сразу отказали в жилье, а не морочили голову.
Однако у тех упомянутых уже нами правонарушителей, в отличие от многих других абсолютно таких же «черносписочников», жизнь после январского выселения действительно пошла под откос. Кто-то вынужден снимать комнату в общежитии, кто-то кочует по родственникам. Но все они с глубокой обидой на государственные органы наблюдают, как теперь уже бывшие их соседи сдают госквартиры временным жильцам или даже содержат домашних животных (!), за которыми присматривают наемные лица. В доме 300 микрорайона «Мамыр-4» таких «особо нуждающихся в жилье» хозяев аж трое: из 34-й, 35-й и 43-й квартир. В квартире 33 того же дома уже год шумят строители. Интересно, стали бы люди, действительно нуждающиеся в жилье, целый год доставлять себе подобные неудобства? Вряд ли, если учесть, насколько недешева нынче аренда недвижимости.
Спрашивается, неужели претенденты на госжилье так искусно смогли спрятать имеющуюся в их распоряжении недвижимость, что ее не обнаружили правоохранительные органы? На этом фоне жизненные ситуации «выселенцев» начинают казаться еще более возмутительными с точки зрения справедливости и объективности действий государственных органов.
Разве стала бы Алия Акылбекова, 90-я по «черному списку», покупать фиктивную справку о работе в управлении по делам обороны Турксибского района Алматы, если на момент получения жилья она работала (и продолжает работать по сей день) в Институте профессионального развития кадров заведующей кабинетом профессионального и технического образования? Почему-то прокуратуру совсем не заинтересовала личность человека, который умудрился «достать» фиктивный документ из районного управления по делам обороны. Во всяком случае, во время судебного разбирательства этот факт вообще никого не интересовал.
С работницы городской коллегии адвокатов Гаухар Салимбаевой (по списку 123-я) суд № 2 Ауэзовского района потребовал в соответствии со статьей 65 ГПК «доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основание своих требований и возражений» в части «наличия в материалах учетного дела вышеуказанной справки (о работе в Республиканском немецком драматическом театре. – Ред.), происхождение которой ей неизвестно». Как человек может доказать то, чего он не знает? Кстати, по статье 66-4 ГПК РК доказательства могут быть получены при содействии суда, то есть служитель Фемиды, если он рассматривает дело в целях вынесения справедливого решения, должен сделать запрос в жилищную комиссию о том, как несоответствующие действительности сведения оказались в учетном деле. Но подобных запросов суд не делал.
Более того, из материалов досье, пришедших в суд, исчезли документы, которые Гаухар Салимбаева подавала в департамент жилья и которые решили бы дело в ее пользу в суде. Семья Салимбаевых находится в приоритетной группе как молодая, имеющая грудного ребенка, у которой нет другого жилья, а глава семейства является работником правоохранительных органов.
Наивно полагать, что адвокат стала бы использовать для получения льготной квартиры справку сомнительного происхождения устаревшего образца – без печати, исходящего номера и даты составления. Как жилищная комиссия, в которую входят грамотные люди, могла пропустить такой документ? К слову, при получении ипотечного кредита дешевая «липа» вообще не фигурировала, то есть от банка сомнительную бумажку сознательно утаили. Кому все это было нужно?
(Продолжение следует).
02.04.2008
Александра АЛЕХОВА, www.liter.kz